Помните такого персонажа из маппет-шоу? Так вот, как по мне, так эта картинка о том, что один человек может настолько плотно вовлекаться в жизнь другого, что оба они перестают отдавать себе отчёт в происходящем. До поры…
Всё это время, весь период отношений, первый партнёр потихоньку «улучшает» второго, постепенно забывая о своей собственной жизни. Потом, спустя годы, это звучит так: «Когда мы начинали встречаться – он/она был/а вообще никаким! А посмотрите сейчас – внешний вид, коммуникативность, работа! Вах, красота!».
При этом оба испытывают некий малопонятный, но очень ощутимый дискомфорт. Фон настроения – депрессивный. Уходит страсть, растёт дистанция, появляется всё больше молчания. Каждый начинает «работать над отношениями» в одиночестве, стараясь не подать виду, что что-то не так.
«Партнёр-кукольник» перетягивает всю ответственность за себя и за другого, поэтому берёт на себя и вину, рассуждая следующим образом: «Это просто я всё неправильно воспринимаю, всё же хорошо на самом деле!».
«Партнёр-Кэрмит» дьявольски злится на первого, причём поводы для злости находятся совершенно нелепые, а иногда и совсем не находятся – просто злость, обесценивание и подчёркивание различий и несоответствий («мы слишком разные», «он/она мне совершенно не подходит»).
Узнаёте ситуацию?
Дальше, как правило, происходит следующее – «Кэрмит» начинает планировать побег. Причём ещё сам не осознавая этого. Он/она рассказывает всем (кроме партнёра) о своём несчастье и желание завершить вот это всё. Потом созревает явное решение, но предпринимаются попытки наладить отношения. Иногда – находится кто-то на стороне (что на некоторое время, иногда надолго, снижает напряжение и проблема как-бы утихает). Довольно часто такой человек сбегает в алкоголь, работу или ещё куда-нибудь. Идеально, если есть благородный предлог: «Я всё делаю для семьи!».
Важный момент! Как вы думаете, почему бы «Кэрмиту» не поговорить и не начать разруливать ситуацию? Так вот, беда в том, что боль и недовольство предъявить в такой обстановке попросту невозможно. Это, во-первых, слишком страшно – бунтовать против «кукольника», могущественной фигуры, которая глубоко залезла внутрь и удобно там расположилась. Во-вторых, эта самая ненавистная «рука» – объект сильной любви и привязанности, поэтому так страшно укусить и ранить её. А «кукольник» тоже старается ничего не замечать, потому что иначе рухнет вся его/её иллюзия контроля и успеха в настройке чужого благополучия.
Надо сказать, что вариантов таких игр очень много. Внешне всё может выглядеть вывернутым наизнанку. К примеру, «кукольник», часто кажется слабым и нуждающимся в заботе/опеке, а «кукла» – играет роль «папика»: «я зарабатываю деньги», «без меня ты никто», «не нравится – к маме в Саратов!». Или мамочки-наседки: «он должен найти себя», «я пока поработаю», «это временно»). Но это блеф.
Стыд и страх того, что этот блеф вскроется и правда выйдет наружу, катастрофически часто приводит к хронизации болезни семейной системы. Все попытки друзей/близких/знакомых пошатнуть эти бутафорские декорации вызывают яростное сопротивление. Самоё стрёмное, конечно, пойти к психологу – там уж точно «всех выведут на чистую воду», поэтому «да что они понимают, мы и сами справимся, никто нам не нужен!».
Я описываю проблему нарочито цинично, но на самом деле здесь так много боли, тоски, отчаяния, стыда и вины, что напрямую писать и читать о них в короткой статье – не хватит ни моих литературных талантов, ни читательского терпения. Но я знаю. По-настоящему прикасаться к этим переживаниям, осознавать и принимать вещи такими, как они есть – очень постепенная, осторожная и тяжелая (для всех – для терапевта и для партнёров) работа. Каждый раз искренне восхищаюсь теми, кто отваживается на этот труд.
Заканчиваются такие отношения – чаще всего расставанием. При этом один («кукольник») оказывается внезапно удивлён разрывом, болезненно переживая брошенность и злость на другого, неблагодарного и скрытного. Это ситуация «у разбитого корыта»: годы потеряны, жизнь не сложилась, надо всё начинать заново, нет ни сил, ни вдохновения, ни ясных перспектив. Доверять после такого кому-то – просто немыслимо. Кризис. Зато, часто заставляет задуматься и переосмыслить свою жизнь. В плохом сценарии – находится следующий персонаж, кому нужна твердая рука (уж простите за каламбур!). И потом бесконечные разговоры с друзьями/подругами: «Почему я всегда попадаю в эти истории? Может, меня сглазили?».
Другой, «Кэрмит», – вздыхает с облегчением, «вырывается на свободу», в то же время переживая много стыда и вины за содеянное. Довольно быстро находится новый партнёр (чтобы побыстрее забыть из избавиться от неприятного осадка), а вынесенную из прошлых отношений добычу можно применить для карьерных и прочих достижений. Но проблема в том, что присвоить эти успехи чрезвычайно сложно. Они, глубоко в душе, не кажутся своими. Поэтому приходится вечно доказывать себе и другим, что ты молодец и умница во всех возможных проявлениях. Новый партнёр обесценивается, меняется на версию получше, денег никогда не достаточно, вечный синдром самозванца, сэлфит, полный инстаграм счастливой жизни. Тоже так себе перспектива.
К чему я разворачиваю эту драму и причём тут наследование депрессии? Сейчас сделаем понятно. Как вы уже знаете из 100% психологических текстов, – «все проблемы из детства». Смешно, конечно, но если уж мы говорим о наследовании – всё же можно рассмотреть эволюцию проблемы.
Определить уровень депрессии можно онлайн по Шкале Занга (прим.ред.)
Для начала, необходимо отмотать пару поколений назад, чтобы набрать гипотетических персонажей для иллюстрации. Возьмём среднестатистического гражданина/гражданку, которым не очень повезло. Возможно, совсем не удалось пробиться на работе, возможно не получилось найти хорошего любящего человека для брака. И вышло так, что уважать себя не за что – ни почётной должности, ни семьи. А если мы говорим об эпохе наших родителей и прародителей, то идти поперёк общественных стереотипов было невыносимо тяжело.
Хочешь ты или нет, но массовые ценности были глубоко встроены в личные идеалы. Поэтому люди женились просто из необходимости хоть как-то обрести почву под ногами, при этом не ощущая ни глубокой привязанности, ни настоящего уважения к партнёру. «Стерпится-слюбится» – лучший слоган для будущего маркетинга антидепрессантов.
В этой, в целом не очень радостной (впрочем, и не ужасной) ситуации закладывается начало настоящей трагедии. И начало это в ребёнке. Именно ребёнок часто становился отдушиной, единственной радостью, целью в жизни и вообще смыслом существования в такой паре.
Изо всех сил стараюсь удерживаться от гендерных различий, но чаще таким «гиперродителем» становилась мать. Статистических исследований не проводил – просто по моим наблюдениям из практики это так.
Роль ребенка описывается умным термином «нарциссическое расширение». То есть ребенок как личность со своими особенностями, талантами, «косяками», желаниями и интересами – не важен. По-настоящему важно – насколько он будет соответствовать родительским ожиданиям. Ведь это их проект, произведение искусства. Не отдельный уникальный, неповторимый человек, а скорее придаток, «моё продолжение».
Такое «продолжение» не может быть ни идеальным, ни успешным, не имеет права хотеть странного и расти не в ту сторону. Любое отклонение от родительских фантазий чревато наказанием, отторжением, холодностью, презрением. Иногда эта пренебрежительная манипуляция выглядит так тонко, что и придраться не к чему.
Например, дочка приносит маме свежий рисунок, внезапно получившийся очень удачным, а мама встречает этот успех с неожиданно холодным лицом и натянутой улыбкой: «Да-да, молодец, очень красиво. Так а что там по математике? Покажи-ка тетрадь! Что значит высший балл? А почему без отметки «Исключительно!». Так мы получаем первую (в цепочке поколений) пару «Кэрмита» и «кукловода».
Трагедия ребенка заключается в том, что он не просто страдает, но и не имеет никакой возможности о своей боли рассказать. Нет права на возмущение, несчастье, недовольство, бунт. «Мы же всё для тебя!», «Как ты можешь?». Будем справедливы, не идеален любой родитель. Все так или иначе приносят дискомфорт в жизнь своих отпрысков. Но видеть свои огрехи, допускать, что дитё растёт вообще по собственным законам, а взрослые лишь частично управляют этим процессом – невозможно для «кукловодов».
А ребенок, испытывающий страдание, должен куда-то его направить. И если нельзя это показать, разделить со взрослым, или (тем более!) вернуть родителю, остаётся единственный выход – направить всё на себя. Стать плохим. Универсальное решение – что бы ты ни сделал, что бы с тобой не случилось, что бы ни делали с тобой – во всём виноват Ты сам!
И во всех поступках и действиях, которые исходят из своих желаний и побуждений – заложен чудовищный риск, ведь ты не просто вляпаешься в неприятности, а за это тебя ещё потом и накажут! «Как ты посмел? Чем ты думала? Мы тебя что, так воспитывали? Как нам теперь людям в глаза смотреть?». Поэтому всё своё приходится подавлять и скрывать. Получается, что стыдно быть собой. Так захлопывается ловушка стыда и вины.
Безопасный путь действия – жить в соответствии с чужими инструкциями, чужими целями, чужими авторитетами. В последствии эти чужие становятся как бы своими ценностями. Но тут такое дело… Если что-то по-настоящему своё, ты чувствуешь себя хозяином этого. Как в анекдоте: «Мужык – хозяин своего слова. Захотел – дал, захотел – забрал». Со своими собственными вещами мы можем обходиться как угодно – менять, хранить, беречь, ломать. Мы играем с ними и в этом свободны. Чужие идеалы приобретают характер религии – им должно подчиняться, даже когда не веришь и ненавидишь их. Это вещи, которые хочется насаждать другим, доказывать. Они неоспоримы, их запрещено трогать, ибо начнёт сыпаться всё привычное мироустройство.
Ещё один вариант более-менее успешного функционирования – проживать жизнь в другом. Некий аналог радиоуправляемой игрушки или персонажа в виртуальной реальности. И начинается поиск «идеальной пары». То есть такого человека, которого можно было бы улучшать, воспитывать, «править» и доделывать. «Идеал» должен безобразничать и шалить, но при этом подчиняться строгим нравоучениям и праведному гневу.
А кто это, по-сути? А это человек с похожей историей, выходец из подобной же семьи, кто привык жить в кольце стыд-вина, держась подальше от своих истинных проявлений и подчиняясь чужой воле. Только, оказавшись во вседозволенности взрослой жизни, этот персонаж бросается во все тяжкие, не понимая что на самом деле ему/ей надо, не разумея настоящей ответственности за свои поступки. В общем, очень соблазнительный материал для воспитания.
Так формируется новая пара «кукла-кукловод». Новый заповедник, где самость, искренность, близость (как встреча двух индивидуальностей) – под строжайшим запретом. И здесь рождается глубокая печаль. Скорбь о том, что скрыто за семью замками, о жизни, которая кажется не своей, напрасной. Настоящая депрессия, которую трудно понять, объяснить на фоне полного формального благополучия. В этом же – необъяснимые причины зависимостей, иногда – внезапная наркомания у детей. Бесконечное нарциссическое распушение хвоста, гонка за успехом, который не насыщает. Страх смерти или беспечное саморазрушение… Много вариантов проявления.
