Общество на грани нервного срыва

У каж­до­го на­ро­да свой ха­рак­тер. У каж­до­го об­ще­ст­ва свой ди­а­гноз. Об­ще­ст­во по­треб­ле­ния схо­дит с ума в гон­ке за но­вы­ми бла­га­ми, по­гру­жа­ясь в глу­бо­кий не­вроз. Как сми­ри­тель­ной ру­баш­кой, Homo Consumens скру­чен кре­ди­та­ми, бо­ну­са­ми, бан­ков­ски­ми вкла­да­ми и гол­ли­вуд­ски­ми грё­за­ми, су­ля­щи­ми рай на зем­ле. Но да­ру­ю­щи­ми ад в ду­ше.

Ре­во­лю­ции не бы­ва­ют без жертв. И со­вре­мен­ная ан­ти­куль­тур­ная еже­днев­но ус­т­ра­и­ва­ет пуб­лич­ные каз­ни, чет­вер­туя вкус, мо­раль и фан­та­зию. На них при­гла­ша­ют­ся все, ведь жерт­вой дол­жен стать каж­дый. В об­ще­ст­ве по­треб­ле­ния тор­же­ст­ву­ет куль­ту­ра бес­куль­ту­рья, а «эли­тар­ное ис­кус­ст­во», как мыль­ный пу­зырь, на­ду­тое гран­та­ми, на­по­ми­на­ет твор­че­ст­во су­мас­шед­ших. А раз­ве не ос­кор­б­ля­ет са­мо на­зва­ние «мэйн­стрим»? Не уни­жа­ет? Оно пред­по­ла­га­ет, что есть не­до­ступ­ное сред­не­му клас­су ис­кус­ст­во. Это в СССР для всех пе­ре­да­ва­ли по ра­дио Ба­ха и Чай­ков­ско­го, те­перь для всех – по­пса. Или мю­зик­лы, ко­то­рые вы­да­ют­ся за вы­со­кую му­зы­ку. Жи­во­пись вы­тес­не­на ин­стал­ля­ци­я­ми, пер­фо­ман­са­ми и бо­ди-ар­том. На ро­ди­не Ле­ви­та­на и Са­в­ра­со­ва сла­вят тех, кто ри­су­ет на ас­фаль­те и слы­шит во фра­зе «зо­ло­тое се­че­ние» звон мо­нет.

Про­из­ве­де­ни­ям со­вре­мен­но­го ис­кус­ст­ва ме­с­то в ап­те­ке, им от­во­дит­ся роль транк­ви­ли­за­то­ра и ан­ти­де­прес­сан­та. А для тя­же­ло­боль­ных – шо­ко­вая те­ра­пия в ви­де фу­ту­ри­с­ти­че­с­ких эпо­пей. По­сле них ра­ду­ет глаз да­же эс­те­ти­ка су­пер­мар­ке­та. Ведь апо­ка­лип­си­че­с­кое бу­ду­щее, ко­то­рое ти­ра­жи­ру­ет фа­б­ри­ка ки­но­кош­ма­ров, страш­нее без­ли­ко­го на­сто­я­ще­го и жиз­ни, сте­риль­ной, как морг.

Чем бо­лее вы­пук­лым ста­но­вит­ся изо­б­ра­же­ние, тем бо­лее пло­с­кой ак­тёр­ская иг­ра. Зри­тель за­бы­ва­ет ки­но­лен­ту рань­ше, чем она за­кан­чи­ва­ет­ся, ведь со­вре­мен­ный фильм, как пре­зер­ва­тив, – для од­но­ра­зо­во­го ис­поль­зо­ва­ния. Ки­но­те­атр пре­вра­тил­ся в ат­трак­ци­он: вслед за ки­но 3D по­яви­лись тря­су­щи­е­ся крес­ла, дым, за­пах, свет, пи­ро­тех­ни­ка. Во­об­ра­же­ние ста­ло ата­виз­мом. Зри­тель но­во­го по­ко­ле­ния тре­бу­ет воз­дей­ст­вия на все ор­га­ны чувств и, пе­ре­ни­мая ки­но­язык, ви­дит сны, по­хо­жие на про­смо­т­рен­ные филь­мы, буд­то они сни­ма­лись на той же ки­но­сту­дии. Вну­т­рен­ний мир сме­нил­ся вир­ту­аль­ным, и че­ло­век за­стыл в те­ле­ви­зи­он­ном про­ст­ран­ст­ве, как му­ха в ян­та­ре.

Гол­ли­ву­ди­за­ция – это эс­те­ти­че­с­кий фа­шизм, ведь се­го­дня о вку­сах не спо­рят – их на­вя­зы­ва­ют. Те­ле­ви­зо­ру ве­рят боль­ше, чем гла­зам, и мо­лят­ся на тех, кто по­пал на эк­ран. Рань­ше в по­ез­дах рас­ска­зы­ва­ли свою жизнь, се­го­дня пе­ре­ска­зы­ва­ют чу­жую. Ге­рои на­ше­го без­вре­ме­нья: ар­ти­с­ты и ма­не­кен­щи­цы, а культ лич­но­с­ти сме­нил­ся куль­том со­мни­тель­ных лич­но­с­тей, так что вме­с­то «де­с­та­ли­ни­за­ции» нам нуж­на «дег­ла­му­ри­за­ция» и «де­ди­би­ли­за­ция».

Не ме­с­то кра­сит че­ло­ве­ка, а те­ле­ви­де­ние. У «звёзд» своя та­на­то­фо­бия – страх ме­дий­ной смер­ти, ведь ес­ли те­бя нет в СМИ – зна­чит, те­бя нет. Нам вну­ша­ют, что зна­ме­ни­то­с­ти по­па­да­ют на эк­ра­ны, по­то­му что зна­ме­ни­ты, и этим пу­та­ют при­чи­ны со след­ст­ви­ем. Бла­го­тво­ри­тель­ность – лишь ста­тья в рек­лам­ном бю­д­же­те, да­же ООН пре­вра­ти­лось в пи­ар-агент­ст­во гол­ли­вуд­ских ак­тё­ров, ко­то­рые, за­ра­ба­ты­вая рей­тинг на чу­жих де­тях, де­ла­ют «звёз­да­ми» сво­их. В Ин­тер­не­те то и де­ло всплы­ва­ют «ук­ра­ден­ные» фо­то­сес­сии, ин­тим­ные от­кро­ве­ния и по­дроб­но­с­ти ко­ро­лев­ской свадь­бы, нам от­во­дят роль двор­ни, под­гля­ды­ва­ю­щей за гос­по­да­ми в за­моч­ную сква­жи­ну. Слов­но па­па­рац­ци или обе­зу­мев­шие фа­на­ты, «звёз­ды» втор­га­ют­ся в на­шу жизнь че­рез но­во­ст­ные лен­ты, ги­гант­ские щи­ты и вез­де­су­щую рек­ла­му. Их пор­т­ре­та­ми ок­ле­е­ны за­бо­ры и транс­порт, их име­на­ми ис­пи­са­ны тро­ту­а­ры, фут­бол­ки, эти­кет­ки про­дук­тов. За­кон о втор­же­нии в ча­ст­ную жизнь на них не рас­про­ст­ра­ня­ет­ся?

Под­ра­жая глян­це­вой «эли­те», обы­ва­те­ли сво­дят че­ло­ве­че­с­кие от­но­ше­ния к ро­ле­вым иг­рам и тре­нин­гам, ко­то­рые пре­вра­ти­ли пси­хо­ло­гию в пси­хо­па­то­ло­гию. Лек­ции мод­ных пси­хо­ло­гов по­хо­дят на за­пи­с­ки из су­мас­шед­ше­го до­ма, а на­зва­ния тре­нин­гов ка­жут­ся злой шут­кой: шко­ла стер­вы, кур­сы лич­но­ст­но­го рос­та, ос­во­бож­де­ние от не­га­тив­ных тран­сов дет­ст­ва, лек­ции «Как по­лу­чать всё, не от­да­вая ни­че­го»… В со­вре­мен­ных пси­хо­ло­ги­че­с­ких шко­лах мож­но сой­ти с ума. Мно­гие схо­жи с сек­та­ми, по­сле них по­па­да­ют в пси­хуш­ку или вы­хо­дят ти­хо по­ме­шан­ны­ми, с вы­вер­ну­ты­ми на­из­нан­ку чув­ст­ва­ми. Окон­чив ин­тен­сив­ный курс, до­б­ро­воль­ные жерт­вы пси­хи­а­т­рии про­дол­жа­ют «лич­но­ст­ный рост» са­мо­сто­я­тель­но: они при­тво­ря­ют­ся да­у­на­ми, бор­мо­ча бре­до­вые фра­зы, при­ста­ют к про­хо­жим, впи­ва­ют­ся взгля­дом в по­пут­чи­ка, по­ка тот не от­ве­дёт гла­за, а с близ­ки­ми ра­зы­г­ры­ва­ют сце­на­рии, про­пи­сан­ные пси­хо­те­ра­пев­том. С по­мо­щью этих уп­раж­не­ний, обе­ща­ют тре­не­ры, мож­но из­ба­вить­ся от за­жа­то­с­ти, стра­хов, за­ви­с­ти, рев­но­с­ти. И от рас­суд­ка?

Де­ла­ют ли пси­хо­тех­но­ло­гии сча­ст­ли­вее? До­б­рее? Бли­же друг к дру­гу? Ес­ли рань­ше об­ща­лись, с кем ин­те­рес­но, се­го­дня – с кем вы­год­но, так что дру­жат не лю­ди, а их долж­но­с­ти. Ко­му поз­во­ля­ют сред­ст­ва, по­се­ща­ют пси­хо­ана­ли­ти­ка, ос­таль­ным его за­ме­нил те­ле­ви­зор. Ка­жет­ся, что сбы­ва­ет­ся Еван­гель­ское: «ибо от­ны­не пя­те­ро в од­ном до­ме ста­нут раз­де­лять­ся, трое про­тив двух, и двое про­тив трех; Отец бу­дет про­тив сы­на, и сын про­тив от­ца; Мать про­тив до­че­ри и дочь про­тив ма­те­ри…» В на­ше вре­мя при­ня­то хо­дить не в гос­ти, а по су­дам, как преж­де пись­ма­ми, об­ме­ни­ва­ясь су­деб­ны­ми ис­ка­ми. Со­вре­мен­ный че­ло­век чув­ст­ву­ет се­бя го­лым без ав­то­мо­би­ля, пря­чась в нём, как улит­ка в ра­ко­ви­ну. Где же обе­щан­ная вну­т­рен­няя сво­бо­да?

В бит­вах на ин­фор­ма­ци­он­ном по­ле плен­ных не бе­рут, ос­тав­ляя мил­ли­о­ны эмо­ци­о­наль­ных ка­лек и пси­хи­че­с­ких ин­ва­ли­дов. Со­вре­мен­ный че­ло­век при­дав­лен по­то­ка­ми ин­фор­ма­ции, как мо­гиль­ной пли­той, дез­ори­ен­ти­ро­ван СМИ, ко­то­рые луч­ше на­звать сред­ст­ва­ми мас­со­вой дез­ин­фор­ма­ции. Не­смо­т­ря на оби­лие по­гло­ща­е­мых но­во­стей, спле­тен, фо­то­ре­пор­та­жей, шоу, книг, кли­пов, бло­гов, в го­ло­вах пу­с­то, слов­но в же­луд­ке у рим­лян, опо­рож­ня­ю­щих его во вре­мя пи­ра, что­бы вновь воз­лечь к тра­пе­зе. Те­ле­экра­ны ус­та­нов­ле­ны в ре­с­то­ра­нах, на ули­цах, в об­ще­ст­вен­ном транс­пор­те. В ма­ши­не смо­т­рят ми­ни-те­ле­ви­зо­ры. В оче­ре­дях иг­ра­ют в мо­биль­ник, а на ули­це за­ты­ка­ют уши пле­е­ром. От­го­ра­жи­ва­ясь от ок­ру­жа­ю­щих? Или от се­бя?

Од­на из эле­к­трон­ных игр во­влек­ла 12 мил­ли­о­нов че­ло­век! По­гру­жа­ясь в кол­лек­тив­ное бес­соз­на­тель­ное, че­ло­ве­че­ст­во ста­но­вит­ся уп­рав­ля­е­мым, слов­но в иг­ре-«стра­те­гии». Как ком­пью­тер­ным ге­ро­ям, нам за­да­ют «па­ра­ме­т­ры»: убеж­де­ния, суж­де­ния, по­ступ­ки, ре­ша­ют за нас, ко­го лю­бить, ко­го не­на­ви­деть, о чём меч­тать. СМИ не толь­ко вли­я­ют на бу­ду­щее, они из­ме­ня­ют про­шлое: это рань­ше ис­то­рию пе­ре­пи­сы­ва­ли в кни­гах, се­го­дня – в умах. «На­род – чи­с­тый лист бу­ма­ги, на ко­то­ром мож­но ри­со­вать лю­бые ие­рог­ли­фы», – го­во­рил Мао. Со­вре­мен­ное об­ще­ст­во – бе­лый эк­ран, на ко­то­ром мож­но по­ка­зы­вать лю­бое ки­но.

У че­ло­ве­ка по­треб­ля­ю­ще­го – ни­че­го сво­е­го. Его ми­ро­воз­зре­ние за­ло­же­но СМИ, меч­ты рож­де­ны рек­лам­ны­ми бук­ле­та­ми, а мне­ние оз­ву­че­но те­ле­эк­с­пер­та­ми. По не­сколь­ким фра­зам мож­но оп­ре­де­лить, ка­кое те­ле­шоу он смо­т­рит. Без ком­пью­тер­ной ре­аль­но­с­ти, не­от­вяз­ной му­зы­ки и раз­вле­ка­тель­но­го ки­но он по­па­да­ет в пси­хо­ло­ги­че­с­кий «мёрт­вый ко­ри­дор», ко­то­рый сво­дит с ума. Ужас ос­тать­ся на­еди­не с со­бой пре­вра­тил­ся в мас­со­вую фо­бию.

При раз­ви­том со­ци­а­лиз­ме ца­рил культ лич­но­с­ти, при раз­ви­той де­мо­кра­тии – культ те­ла. Од­ни спа­са­ют­ся от де­прес­сии шо­пин­гом, дру­гие – ме­няя сек­су­аль­ных парт­нё­ров, тре­тьи ис­тя­за­ют се­бя в спорт­за­ле или схо­дят с ума в борь­бе с мор­щи­на­ми. «Кра­со­та – это ис­кус­ст­во!» – за­зы­ва­ют под нож пла­с­ти­че­с­кие хи­рур­ги, ко­то­рые што­па­ют че­ло­ве­че­с­кие ли­ца, как но­с­ки. Ис­кус­ст­во быть ис­кус­ст­вен­ным? Ка­жет­ся, что сбы­ва­ют­ся ан­ти­уто­пии, и в не­да­лё­ком бу­ду­щем вра­чи смо­гут опе­ри­ро­вать мозг, ис­прав­ляя де­фек­ты ина­ко­мыс­лия.

Впро­чем, это лиш­нее. Ин­фор­ма­ци­он­ные тех­но­ло­гии эф­фек­тив­нее ло­бо­то­мии.