Исследование посвящено изучению феноменологии и определению коррелятов чувствительности к справедливости с позиции жертвы. Гипотезой выступило предположение, что позиция жертвы как черта личности сопровождается неблагоприятными эмоциональными состояниями и мировоззренческими убеждениями, которые делают субъекта менее жизнестойким. Результаты исследования позволяют прийти к выводу, что позиция жертвы — черта личности, представляет собой фактор риска для многих аспектов жизнестойкости, особенно у женщин.
С теми, кто воспринимает несчастный случай как личное оскорбление, несчастные случаи не происходят.
М. Пьюзо
Поскольку наш мир не создан для комфорта, все люди с неизбежностью время от времени проходят через трудные жизненные ситуации, преодолевая их с различной эффективностью и различными личностными изменениями. Роль жертвы (человека, пострадавшего от каких-либо неблагоприятных обстоятельств) неизбежно достается каждому по ходу его жизненного пути не один раз, что часто сопровождается травматичными переживаниями и чувством самоочуждения. Последствия этого опыта могут иметь как краткосрочный, так и долговременный характер.
В одних случаях, пройдя через фазы стресса, травмы или «горевания», человек освобождается от негативных переживаний с психологическими приобретениями, полученными в результате посттравматического личностного роста — ибо все, что не убивает нас, может сделать нас сильнее. Однако в других случаях опыт пребывания в позиции жертвы может закрепляться, кристаллизуясь в отдельную самостоятельную субличность часто мазохистического типа с выраженной личностной беспомощностью [4; 12]. Тогда поведение, общение и мировоззрение человека могут сильно деформироваться.
Необходимо отметить, что, как и другие личностные диспозиции, склонность занимать позицию жертвы может быть обусловлена индивидными характеристиками, а не только личным биографическим опытом. В данном исследовании мы оставляем это обстоятельство за рамками обсуждения.
В настоящее время интерес к феномену жертвы в мировой психологии очень высок. Рассматриваются различные аспекты этого явления: скрытые выгоды позиции жертвы («silver lining»), появление манипулятивных рентных установок (ожидание сатисфакции от окружающих с апелляцией к их чувству вины), вторичная виктимизация (провокация неблагоприятного отношения к себе в силу личностных изменений вследствие «первичной» виктимизации) [11; 18; 26; 30].
Если обобщить исследования в этой области, можно прийти к следующему выводу: когда человек «задерживается» в своих травматичных переживаниях, он рискует потерять социальную поддержку, так как окружающие начинают дистанцироваться от него, и спустя некоторое время он начинает давать окружающим обратную связь, смысл которой состоит в том, что с ним и следует обращаться как с жертвой. Ситуативная позиция, роль «прирастают» к личности человека, становясь ее существенной подструктурой. Очень важно своевременно и эффективно расстаться с позицией жертвы, чтобы избежать вторичной виктимизации, поскольку, согласно взглядам Г. Олпорта, черта представляет движущий компонент поведения и побуждает субъекта осознанно или неосознанно выбирать такие ситуации, в которых она может себя подтвердить [9].
Концепция чувствительности к справедливости Манфреда Шмитта
Центральная составляющая позиции жертвы как личностной черты — переживание, прогнозирование или программирование несправедливости по отношению к себе. Поэтому в качестве методологической основы нашего исследования мы выбрали давно известную в западной персонологии концепцию чувствительности к справедливости М. Шмитта, согласно которой люди испытывают различную индивидуальную готовность к тому, чтобы ожидать несправедливость по отношению к себе, сильно ее эмоционально переживать и отвечать на нее действием [24; 25]. Иначе говоря, человек с высокой чувствительностью к справедливости обладает подобием встроенного счетчика, который непрерывно сравнивает собственные привилегии и потери с таковыми у окружающих и который глубоко убежден, что в мире должен существовать баланс между затратами и бонусами.
Концепция чувствительности к справедливости относительно нова, однако результаты исследований в этой области впечатляют и кажутся высокоэвристичными для объяснения многочисленных феноменов межличностного взаимодействия [7].
Большинство исследований чувствительности к справедливости рассматривали этот конструкт с точки зрения жертвы неблагоприятных обстоятельств, однако очевидно, что эпизоды несправедливости вовлекают большое число людей, в разных ролях причастных к происходящему. Потому М. Шмитт предлагает рассматривать четыре вида чувствительности к справедливости: с позиции жертвы, наблюдателя, бенефициара (человека, который случайно, без умысла, получил нечто за счет других) и нарушителя (намеренно нарушившего справедливость в свою пользу). Исследования показывают, что между этими измерениями существуют высокие корреляции, подтверждающие обоснованность конструкта «чувствительность к справедливости». При этом переживания, вызванные эпизодами несправедливости, с разных позиций могут не совпадать, и позиция жертвы значительно отличается от других: ведь если бенефициар и нарушитель в силу несправедливости нечто приобретают, то свидетель находится в отстраненной позиции, а жертва всегда что-то теряет.
Тем не менее, согласно М. Шмитту, все виды чувствительности к справедливости сопровождаются негативными переживаниями (похоже, что это наблюдение может модулироваться культурой, потому что открытое исследование на российской выборке привело к отличным от германских результатов, но этот вопрос требует дополнительных исследований). При этом три последних позиции — наблюдателя, бенефициара и нарушителя — могут быть предикторами компенсаторного просоциального поведения: человек, причастный к несправедливому поступку или совершивший его, будучи чувствительным к происходящему, стремится исправить ситуацию, уравновесить бонусы и потери всех взаимодействующих лиц. Иначе с позицией жертвы, которая не имеет никакой социальной ценности и никак не стимулирует позитивные мысли, побуждения или поступки субъекта.
Чувствительность жертвы проявляется в случае нарушения прав, ущемления интересов человека и в типичных случаях сопровождается чувством гнева. Опыт переживания несправедливости или его ожидание делает человека исполненным негативных эмоций, склонным к депрессиям, лишает его веры в собственные силы. При этом, по-видимому, не важно, была ли несправедливость реальной и насколько серьезной, значимо наличие обобщенной, возможно, даже латентной готовности быть ее жертвой.
Исследования на зарубежных выборках показали, что Чжертв значимо положительно связана с макиавеллизмом, мстительностью, завистью, недоверием к людям, паранойей, враждебностью, отрицательно — с согласием и готовностью прощать [15; 24; 25]. Доминирующие чувства у носителей этого качества в ситуации конфликта — страх быть использованными другими людьми и превентивная агрессия. Мировоззрение отличается эгоцентризмом, отказом от личной ответственности, неустойчивостью перед моральными искушениями, рассогласованностью суждений и реального поведения, склонностью к негативным атрибуциям в условиях дефицита информации [16; 17; 20]. Исследователи полагают, что социально-адаптивный смысл этой черты состоит в катализировании способности распознавать опасности, и в этом смысле она может быть адаптивной в условиях жизнедеятельности в абсолютно недружественной движущей среде — на войне, в условиях вынужденной эмиграции и т. п. [6; 7]. Однако Чжертв — очевидная избыточность и помеха в среде стабильной и дружественной.
В России подобное исследование проводится впервые и есть основания предполагать, что в силу специфики российской ментальности результаты могут отличаться от полученных на выборках иных культур [6; 8; 21; 30].
По своему феноменологическому статусу позиция жертвы — это черта низшего уровня, она достаточно пластична и ее развитие осуществляется как под влиянием темперамента, так и под воздействием опыта и биографических событий. Поэтому ее можно модулировать при помощи психоразвивающих техник. Для того чтобы специфицировать мишени психотерапевтического воздействия и предотвратить эффекты вторичной виктимизации, необходимо изучить систему коррелятов чувствительности к справедливости с позиции жертвы (Чжертв).
Процедура эмпирического исследования коррелятов чувствительности к справедливости
Гипотеза исследования: позиция жертвы как черта личности сопровождается неблагоприятными эмоциональными состояниями и мировоззренческими убеждениями, которые делают субъекта менее жизнестойким.
Выборка. Респондентами были 339 человек — 248 женщин (средний возраст 25 лет) и 91 мужчина (средний возраст — 21 год), добровольцы, жители Москвы и Воронежа.
Использовалась батарея методик, диагностирующих эмоциональные, социальные и личностные характеристики субъекта: краткая форма отчета о позитивных и негативных чувствах [28], шкала депрессии [1], шкала устойчивости Коннора-Дэвидсона [14], шкала самоуважения [10, 23], шкала самоусиления [22], шкала «чувствительность жертвы» опросника чувствительности к справедливости [24], опросник для изучения уровня суверенности личности СПП-2010 [5], шкала психологического благополучия Варвик-Эдинбург [27], шкала аутентичности [29]. Для обработки данных использовались корреляционный и регрессионный анализ.
На предварительном этапе часть методик, использовавшихся на российской выборке впервые, была переведена и проверена относительно дискриминативности и самосогласованности. Были подсчитаны меры центральной тенденции; альфа Кронбаха для используемых шкал находится в интервале от 0,49 до 0,89, что можно считать удовлетворительным; некоторые методики находятся в процессе психометрической подготовки. Обработка данных осуществлялась раздельно для мужчин и женщин.
Результаты и их обсуждение
Сравнение средних значений не обнаружило разницы среди мужчин и женщин в присутствии черты Чжертв (средние составили соответственно 2,79 и 2,78), как, впрочем, и по большинству других изучаемых показателей (рис. 1). Однако оказалось, что система коррелятов этой черты в пространстве личности существенно различается в зависимости от пола.
